Читая Лолиту в Тегеране (2024) Zetflix

Есть фильмы, которые не кричат, а говорят тихо. «Читая Лолиту в Тегеране» (2025) — как раз из таких. Это драма, поставленная в копродукции Израиля и Италии, и снята с особым вниманием к деталям. Режиссёр Сепиде Фархат выбрала не громкий сюжет, а сложную внутреннюю тему: как выжить в мире, где за книги могут посадить, а за мысли — сломать жизнь. Фильм основан на реальных событиях, но это не экранизация по учебнику, а очень личная история — живая, тёплая, пронзительная.

События разворачиваются в Иране конца 90-х — времени, когда всё внешне вроде бы стабилизировалось после революции, но внутри общества кипела тишина. Женщины носили чадру, мужчины говорили шёпотом, книги прятали в подпол. За пределами западных новостей оставались миллионы людей, чьи внутренние жизни были гораздо богаче и драматичнее, чем это казалось снаружи. И вот в этом Тегеране живёт Нафиси — университетская преподавательница, уволенная за «неподобающие» взгляды. Но она не сдаётся.

Она собирает у себя дома группу студенток — умных, пытливых, и, как выясняется, очень храбрых. Они читают и обсуждают романы, которые в Иране под запретом: «Лолита» Набокова, «Великий Гэтсби», Джейн Остин. Это не литературный клуб — это способ выжить. Через книги они говорят о любви, боли, свободе, мужчинах, государстве. И постепенно границы между фантазией и реальностью стираются. В «Лолите» они узнают себя: не по сюжету, а по чувству несвободы и искривлённой реальности, в которой они живут.

Каждая героиня здесь со своей историей. Одна мечтает сбежать за границу, другая — просто выйти замуж, но так, чтобы остаться собой. Есть и та, кто вслух говорит, что ничего не изменится, но всё равно приходит на встречи. Эти девушки не бросаются на баррикады. Они просто читают. Но именно это — вызов системе. В доме, где закрыты шторы, и каждая книга может стать поводом для доноса, обсуждать американский роман — это уже протест. Без лозунгов, без оружия. Только голос, только мысли.

Нафиси (в исполнении Зире Фармани) не изображает героиню. Она уставшая, но упрямая. Сдержанная, но очень живая. В её глазах — и усталость, и вера в смысл своих занятий. Меня особенно поразил эпизод, где она спорит со студентками, не играя в учителя. Там очень тонко показано: свобода — это не всегда согласие, но всегда — выбор. Фармани играет не ярко, а глубоко. Пожалуй, именно так и должен выглядеть настоящий человек, не сломавшийся в абсурдной системе.

Визуально фильм сдержан. Много крупных планов, полутонов, теней. Почти всё действие — в квартире Нафиси или на тихих улицах Тегерана. Но благодаря этому создаётся ощущение замкнутого мира, где любое движение — уже поступок. Операторская работа не кричит о себе, но ты чувствуешь, как камера дышит вместе с героями. Местами — буквально в затылок. И это придаёт истории странную интимность.

По атмосфере фильм скорее напоминает медленную, почти литературную исповедь. Он не давит и не торопит. И в этом, кстати, его сила. В кадре нет жестокости, но ты её чувствуешь. Нет прямых обвинений, но всё понятно. Иногда хочется закричать за героев — так несправедливо, так обидно. Но фильм не играет на эмоциях — он просто показывает. И этого достаточно.

К финалу всё становится тише. Как будто кто-то выключает свет не в комнате, а в душе. Нет чёткого разрешения, нет победителей. Но есть чувство, что борьба продолжается — в каждой мысли, в каждом прочитанном абзаце, в каждом шаге героини. И ты вдруг осознаёшь, насколько хрупкой может быть свобода, и как легко её потерять, если не защищать.

Фильм уже получил признание на фестивалях — в том числе в Берлине и Торонто, где его назвали «одним из самых человечных высказываний последних лет». Но не ждите большого накала или пафоса. Это кино про тишину, которая говорит громче крика. Про людей, которые остались собой, несмотря ни на что. Про книги, которые спасают.

«Читая Лолиту в Тегеране» — фильм не для отвлечения. Его нужно смотреть, когда готов слушать. Не глазами, а чем-то глубже. И если в какой-то момент слов становится слишком много — просто помолчи и послушай, как герои читают. Потому что именно в этом — их свобода. И, возможно, наша тоже.